ВЕСНА ПРИШЛА

1.

Мама и папа стояли у раскрытого окна. Мама тихо говорила:
- Как неожиданно потеплело. Еще утром было холодно и сыро, а сейчас - летний вечер да и только. Чувствуешь, какой воздух, и это здесь, среди каменных стен? А что делается за городом! Завтра тебе ехать, и погода - прямо как на заказ!
- Жаль, что ты не можешь поехать со мной, - сказал папа.

Хоботок лежал с Сиймом в постели. Он выпучил глаза и взволнованно спросил:
- Куда папа едет?
- Тсс! - Сийм приложил палец ко рту Хоботка. - Мы же спим.

Сийм только сказал, что они спят. На самом деле они не спали. Но папа с мамой не должны были этого знать, а то они ушли бы в свою комнату, и Сийм с Хоботком не услышали бы, о чем они говорят. А это был очень важный разговор.

Папа сказал:
- Что, если я возьму парня с собой?
- Какого парня? Куда с собой? - еще больше всполошился Хоботок.
- Тсс! - снова сказал Сийм.
- А куда ты его денешь на время совещания? - спросила мама.
- Побудет пока у тетки.

Мама неодобрительно сказала:
- Несколько дней в чужом месте...

Папа ответил:
- Он уже большой мальчик.

Мама сказала:
- Большой ... Ты посмотри, как он играет со своим слоником.
- Необязательно брать слоника с собой, - ответил папа.
- Какой слоник? Куда с собой? - снова спросил Хоботок.
- Помолчи немного, - сказал Сийм.

Папа сказал:
- Идем, уже поздно.

Мама сказала:
- Я оставлю окно открытым.
- Только чтобы на парня не дуло.
- Я повешу покрывало.

Мама подошла к кровати, повесила в изголовье покрывало, легко провела по волосам Сийма, пошла с папой в большую комнату и прикрыла за собой дверь.

2.

- О чем говорили папа с мамой? - требовательно спросил Хоботок. - О чем-то хорошем или о чем-то плохом?
- Я не понял, - признался Сийм.
- Ну, а как тебе показалось? Скажи, будь хорошим мальчиком, Сийм.

Сийм не знал, что и думать. Но он догадывался, что этот разговор обещал для него что-то приятное, а для Хоботка - нет. Но так как эта догадка была очень смутная, он не стал зря расстраивать своего сыночка и сказал:
- Мы все узнаем утром, а теперь давай спать.
- Я не могу заснуть, - сказал Хоботок.

Он все еще был очень возбужден.
- Почему не можешь?
- На улице шумно.

Сийм прислушался. В высоте гудел самолет. Где-то неподалеку остановился автомобиль. Вдалеке прогрохотал трамвай. Внизу играло радио. Все это были знакомые звуки, которых не замечаешь. Но никакого разговора не было слышно. Сийм прислушался. Да, теперь и он услышал разные странные звуки: зовущий свист, веселый щебет, таинственный шепот, мягкий шелест, озорное пощелкивание. Все эти звуки росли, надвигались, толпились за окном и вливались в комнату.

Хоботок прошептал:
- Сийм, кто-то вошел в комнату.

Сийм отогнул край покрывала в изголовье и выглянул. Никого не было ни в комнате, ни за окном. Только уличный фонарь и кусочек светлого неба между каштаном и стеной соседнего дома перемигивались. И поэтому казалось, будто в комнате кто-то летает.

- Никого нет, - сказал Сийм и глубже укутался в одеяло. Приятная усталость разлилась по всему телу.

Когда Сийм засыпал, он почувствовал, что кто-то гладит его волосы, еще ласковей, чем сама мама.

3.

Утром мама вышла вместе с Сиймом во двор. Она спросила:
-Ты не замерзнешь в коротких штанишках?

Сийм покрутил головой, поморгал глазами и пожаловался:
- Мама, я ничего не вижу.
- Потому что очень яркое солнышко, - сказала мама. - Это у тебя скоро пройдет.
- Уже прошло, - заявил Сийм. Теперь он ясно видел весь двор. Это был не тот двор, в котором он еще вчера играл. - Мама, у нас новый двор! - воскликнул он, вырвал свою руку из маминой и стал носиться по двору. Хоботок мчался галопом то рядом с ним, то впереди, то позади и время от времени неистово трубил.

- Бегайте потише, - сказала мама. - Так можно и убиться.
- Не волнуйся, - сказал Хоботок, и тут же со всего размаху стукнулся головой об столб. Его глаза еще не привыкли к яркому солнцу.
- Что я говорила, - сказала мама укоризненно.

У Хоботка голова гудела от боли, но ему нельзя было этого показывать: вдруг его начнут бранить, что он такой непослушный, и не возьмут с собой в Пярну. Поэтому он сделал серьезное лицо и пояснил:
- Я нарочно налетел на столб, потому что иначе я никак не мог остановиться. Уж очень сильно я разогнался.
- Больше так не носитесь, - строго сказала мама. - Я пойду домой, но буду смотреть из окошка, как вы тут играете.

Мама ушла. Запыхавшийся Сийм и тяжело пыхтящий Хоботок стояли рядом и, довольные, смотрели по сторонам.

- Это не новый двор, - сказал Хоботок. - Это наш старый двор, только у него новое лицо.

Хоботок был прав: у поленницы дров, у столбов для сушки белья были новые, торжественные лица, точь-в-точь такие, будто они читают стишки Деду Морозу. А особенно сильно изменился дальний угол двора, где росли сирень и каштан. Этот угол был такой торжественный, что даже боязно было подходить к нему. Но именно туда им пришлось направиться. Потому что оттуда доносились все эти таинственные звуки.

4.

Сийм и Хоботок трепетно приблизились к лужайке, которая за одну ночь ярко зажелтела и зазеленела.

- Кто сделал землю зеленой? Кто сделал землю желтой? - стал расспрашивать Хоботок.
- Это трава. Трава должна быть зеленой, - объяснил Сийм, - потому что она тоже хочет поглядеть на солнышко. А одуванчики должны быть желтыми, потому что это такие цветы.
- Одуванчики хотели поглядеть на меня, да? - спросил Хоботок.

В кустах сирени прыгали воробьи и радостно чирикали:
- Ишь ты! При-шла!
- Чу-у-дно! Чу-у-дно! - посвистывали скворцы на верхушке каштана.
- Кто пришла? - спросил Хоботок. - Почему чудно? Кто тут бродит?

Сийм понял, что это все та же невидимка, это она гладила ему волосы, когда он спал.

- Пускай бродит, - сказал Сийм, присел на корточки и стал гладить стебельки травы.

Хоботок стал гладить одуванчики. Когда их гладишь, они хохочут во весь рот. Травинки не хохочут, они только тихо хихикают.

Хоботок нашел тот самый кусок коры, под которым они осенью искали гусеницу. Он сказал:
- Сийм, давай посмотрим, вдруг гусеница сегодня дома. Они дружно перевернули кору и в один голос воскликнули:
-Ой!

Под корой устроили себе жилище муравьи. А теперь они бегали с растерянными лицами и не знали, что делать.

Сийм быстро положил кору на место и сказал с раскаянием:
- Мы разрушили их дом.

Хоботку стало всерьез жаль муравьев. Он бы хотел всех их погладить по голове. Но это ему не удавалось. Как только он дотрагивался до муравья, муравей тут же взбирался на его хобот и бежал по нему вверх.

Вскоре Хоботок весь был облеплен муравьями. Он стал от них прямо пестрым. Сийм испугался за Хоботка и принялся его поучать:
- Ты стряхни муравьев, а то они укусят тебя.

Но Хоботок и не думал стряхивать. Наоборот, он стоял, не шелохнувшись, чтобы не мешать муравьям. Они ему страшно понравились.

- Знаешь, Сийм, - сказал он с гордостью, - знаешь, почему муравьи забрались на меня? Потому что они любят меня, потому что они мои сыночки. Раньше у меня не было ни одного сыночка, а теперь их много-много. Смотри, какие у них хорошенькие малюсенькие ножки! Ни у кого нет таких хорошеньких малюсеньких ножек!

Когда муравьи изучили со всех боков своего новоиспеченного папашу, они сползли с него и пошли приводить в порядок свой дом.

5.

Все новые и новые травинки выставляли нос из земли и, стоило им увидеть этот сияющий мир вокруг себя, как они от изумления тихо присвистывали. Одуванчики раскрывали с нежным шелестом все новые и новые бутоны. Наверху не прекращалось странное пощелкивание и еще более странное гудение.

Сийм задрал голову, и что он увидел? Почки на каштане, которых было видимо-невидимо, с щелканьем лопались: щелк да щелк, щелк да щелк.

В воздухе летали мухи и букашки, и еще одни букашки и оса. Но это была хорошая оса, она не стала жалить Сийма, она и не взглянула сердито в его сторону. И еще в воздухе летал какой-то белый пух, будто бы перемололи белое облако и высыпали с неба.

Сийм потрогал пальцем землю, потрогал корень дерева, потрогал маленький камешек. Земля была теплая, корень был теплый, камешек был теплый. Сандалетка Сийма была теплой от солнца, и Сийм тоже был теплый.

Сийму было так хорошо, что глаза сами собой закрывались. Вдруг он услышал крик Хоботка:
- Кыш! Кыш! Уходи!

Сийм увидел, что Хоботок размахивает хоботом около корня дерева. А по корню рысцой бегает взад-вперед испуганная сороконожка. Она тоже вылезла из-под камня, чтобы погреться на солнышке. Но как только она взобралась на корень, откуда открывался красивый вид на окрестность, ее заметил Хоботок. Он испугался, что она хочет обидеть его сыночков, и поднял страшный крик. Бедная сороконожка со страху перепутала все свои ноги. Прошло много времени, прежде чем она сдвинулась с места. На лице у Хоботка появилась блаженная улыбка: он сумел защитить своих сыночков.

В честь первого теплого дня божья коровка совершала вокруг каштана фигурный полет. Она видела, как трогательно заботится Хоботок о маленьких муравьях, и решила приземлиться на его широкой мягкой спине. Хоботок тут же объявил Сийму:
- Божья коровка тоже мой сыночек. А то у меня совсем нет пятнистого сыночка.

Но это еще было не все! В воздухе затрепетало что-то очень пестрое и очень красивое - и Хоботку на кончик хобота опустилась бабочка.

Вы бы видели эту картину! Хоботок от гордости чуть не лопался - пока бабочке не вздумалось начать прихорашиваться. Когда она стала чистить свои лапки и крылышки, с них посыпалась цветочная пыльца и залетела Хоботку прямо в нос. В носу у него защекотало, но он побоялся чихнуть, чтобы не спугнуть бабочку. Как он ни задерживал дыхание, ни морщил хобот и ни вращал глазами, все же под конец раздалось мощное "ап-чихх".

Воробьи с криком разлетелись, а у одного скворца свист застрял в горле, и он закашлялся. И только бабочка как ни в чем не бывало продолжала наводить красоту.

Это говорило о том, что Хоботок ей понравился всерьез.

- А бабочка тоже твой сыночек? - спросил Сийм.
- Какой ты несообразительный, - ответил Хоботок. - Разве сыночки бывают такие пестрые? Эта бабочка - моя тетя. Хочешь, я разрешу ей посидеть и на твоем носу?

Сийм не захотел. Ему сейчас хотелось только одного - чтобы все эти звуки, краски, запахи и тепло навсегда остались с ним, на этой маленькой зеленой лужайке, под большим деревом.

Сийм увидел перед собой на земле две тени. Тут же раздался мамин голос:
- Сийм, не пора ли тебе домой?

Папин голос спросил:
- Тебе нравится, что пришла весна?

Хоботок вмиг забыл про своих деток и спросил:
- Какая весна? Где весна? Я тоже хочу взглянуть на весну!

А Сийм все понял: эта фея-невидимка, которая витала вокруг, лаская всех, и была сама весна.

6.

Мама сказала папе:
- Пожалуйста, сними сверху чемодан. Скоро подъедет автобус.

Папа сказал:
- Мне хватит и рюкзака. Какой смысл тащить с собой пустой чемодан? Мне в него нечего класть.
- Как это нечего? - удивилась мама. - А вещи Сийма, а твой пиджак, а белую рубашку? В рюкзаке они ужасно помнутся. Да, и еще кекс...

Папа хотел что-то сказать, но вспомнил, что препираться с мамой некрасиво, и промолчал. Только слегка поморщился.

Сийм сказал:
- Я устрою Хоботка у себя на коленях. Его паковать не нужно.
- Нет, сынок, - сказала мама. - На этот раз Хоботок останется дома.
- Почему? - воскликнули Сийм и Хоботок в один голос.

Мама ничего не ответила. Ей было некогда. Она укладывала вещи. Папа не укладывал, поэтому он ответил:
- Хоботок останется развлекать маму. Мама очень расстроится, если ее одну оставят дома.
- А я расстроюсь, если должен буду ехать без Хоботка! - воскликнул Сийм.

Мама перестала паковать вещи и сказала:
- Сийм, ты уже большой мальчик и тебе просто не к лицу возить с собой игрушки.
- Нет, я еще не большой, - крикнул Сийм.
- Тогда папа не может взять тебя с собой. Маленьких детей не берут с собой так далеко на несколько дней.

Сийм немного помолчал, а потом чуть слышно произнес:
- А я все равно поеду.
- Тогда самое время собрать свои кубики, чтобы они не остались валяться посреди комнаты.

Сийм с поникшей головой потопал в свою комнату. Хоботок, как тень, скользнул за ним. Сийм принялся собирать кубики. Хоботок встал перед ним, заглянул ему в глаза и очень грустно спросил:
- Сийм, неужели ты оставишь своего маленького дорогого сыночка? Разве я оставлял тебя, когда ездил в Пярну?

У Сийма кубики выпали из рук. Сердце его сжалось при мысли, что их дружба с Хоботком, которая становилась все крепче с каждым новым похождением, должна сломаться именно сегодня, когда они провели вместе свой самый чудесный день? Нет, этого не должно случиться!

Сийм был уже готов отказаться от поездки, отказаться от всего на свете, только чтобы не расстраивать своего дорогого Слоняйку. Он как раз хотел об этом заявить, как в дверях появился папа и воскликнул:
- Хоботок, ну ты тоже хорош! Упрекаешь Сийма, что ему не жалко оставлять тебя одного, а что ты сам-то делаешь? Ты подумал о своих сыночках? Как у них будет болеть душа, если ты оставишь их беззащитными на три дня? Ты подумал, какие горькие слезы будет лить божья коровка, если не найдет под каштаном твоей мягкой спины, чтобы приземлиться? А на чей нос опустится бабочка расправлять свои крылышки?

Хоботка это сразило наповал. Он глубоко задумался, и надолго. Он думал-думал и пришел к печальному выводу:
- Ну вот, снова меня приперли к стенке! Если я буду хорошим и послушным, то не попаду в Пярну. А если буду капризничать и добьюсь, чтобы меня взяли в Пярну, то я плохой и неразумный. Что же мне делать? Хоть бы одна хорошая мысль пришла!

И тут как раз подвернулась пушистая, как одуванчик, мысль. Она услышала, как слоник ее зовет, прискакала и бойко сказала:
- Выше голову, малыш! Ты все время забываешь, что ты только с виду немного смешной Хоботок. На самом деле ты умный Слоняйка, который из любого положения находит свой выход. Нытьем делу не поможешь, надо действовать!

7.

За папой приехал маленький автобус. В автобусе сидели незнакомые дяди. Сийм узнал только дядю Ээро. Он сидел на заднем сиденье. Папа подсел к дяде Ээро, а Сийма усадили между ними. Это было очень хорошее место: когда Сийм хотел посмотреть из правого окна на лошадь, он садился на колени к папе, а когда из левого окна хотел посмотреть на большую машину, садился на колени к дяде Ээро. А еще он мог опираться ногами на чемодан, который поставили прямо перед ним.

Когда проезжали мимо молодого березняка, папа сказал:
- Как мы, горожане, далеки от вечного круговорота природы. Мы не сеем и не жнем. Купаться можем зимой в бассейне, а загорать под кварцевой лампой. И все же березки с нежными листочками трогают меня больше, чем любое произведение искусства.

Дядя Ээро наклонился вниз, задрал правую штанину, стряхнул с ноги муравья и сказал:
- Вот и я смотрю, один гонец весны совершает свой круговорот на моей ноге.
- Да, ты можешь выставить природу за дверь, а она влезет в окошко, - победно сказал папа.

Дядя Ээро смахнул с полы своего пиджака другого муравья. Вдруг он удивленно воскликнул:
- Послушай-ка, по-моему, эта природа лезет из твоего чемодана! Ты взгляни объективно.

Папа взглянул - действительно, из-под крышки чемодана вылезали один за другим муравьи. Некоторые возвращались в чемодан обратно, а некоторые пускались в дальнее путешествие.

- Да, - согласился папа, - на этот раз ты прав. Возьми-ка парня к себе на колени, а я расследую это дело.

Сийм успокоил папу:
- Это хорошие муравьи. Они никого не трогают.

Дядя Ээро приблизил свой рот к самому уху Сийма и сказал шепотом:
- Ты с ними лично знаком?

Сийм тоже приблизил свой рот к самому уху дяди Ээро и еще тише прошептал:
- Да, это сыночки Хоботка. Некрасиво уезжать в Пярну и оставлять своих сыночков одних.

Папа раскрыл чемодан. Сверху лежала его белая рубашка. По ней носились муравьи. Папа приподнял пиджак - под ним оказался Хоботок. По его спине и бокам бегало особенно много муравьев. Они выползали из бумажного кулечка, который был зажат между его передними ногами.

Хоботок беспокойно зашевелился. Ему приснился плохой сон, будто он очутился в чужом чемодане и какой-то чужой дядя увез его в чужую страну.

- Здравствуйте, - воскликнул папа, - вот так история!

Тут Хоботок проснулся, вскочил на ноги и испуганно спросил:
- В чем дело? Где я?

Но увидев знакомые лица, он успокоился и хотел было залезть в свою нору обратно, но не тут-то было. Ему пришлось пережить еще один испуг.

- Пожалуйста, остановитесь на минуту, - крикнул папа водителю автобуса.

Автобус остановился.

Папа вышел с раскрытым чемоданом на обочину дороги и стал перекладывать в чемодане вещи. Каждый предмет он тщательно вытряхивал и откладывал в сторону. Дяди в автобусе смеялись и с любопытством поглядывали на Сийма. Сийм же еле сдерживал слезы: что станет с его любимым Хоботком?!

- Папа не должен оставлять тут Хоботка одного, - сказал Сийм дяде Ээро. - Хоботок один не сумеет вернуться домой.

Дядя Ээро успокоил Сийма:
- Папа не оставит Хоботка. Он только ссадит с автобуса муравьев. Муравьи не любят ездить на автобусе, они оседлые, потому. Вот кочевые муравьи - другое дело. Они с удовольствием ездят даже на мотоцикле.
- Ну тогда ничего, - сказал Сийм. Он немного успокоился, но не совсем.
Папа стал укладывать вещи в чемодан. Все они вернулись на свои старые места ... А как же Хоботок? Что же это такое?! Папа закрывает чемодан, а ... Хоботка несет с собой в руках!

Окончательно Сийм успокоился лишь тогда, когда папа усадил Хоботка к Сийму на колени и автобус тронулся.

У папы почему-то было кислое лицо. Он открыл окно и стал в него смотреть. Сийм тоже сделал кислое лицо. Но Хоботок не сделал. Он сказал:
- Муравьи малюсенькие, они не могут зараз так много ездить. В другой раз они опять немного проедутся. А я могу ездить далеко-далеко, потому что я большой и у меня теперь тоже сыночки!