ХОБОТОК ПРОИГРЫВАЕТ ВОЙНУ

1.

Как легко давать красивые обещания и как трудно их выполнять! На другой же день Сийм побежал в кино смотреть индейцев и... затерялся в дремучих вековых лесах. Мир бледнолицых перестал для него существовать и Хоботок - тоже.

Хоботок же утратил малейший интерес к науке. Только одну вещь он еще хотел знать. Дни и ночи он размышлял над нею. Хоботок сидел неподвижно в углу около радио, уставившись в одну точку, и все думал, думал. Со стороны могло показаться, что он спит с открытыми глазами. Но Хоботок не спал, он бился над вопросом: куда уходит дружба? Мяч убегает за куст сирени или поленницу дров, цветные карандаши закатываются под кровать или книжную полку. Папа уходит к друзьям. Яблоко исчезает в животе у Сийма. Все это ясно и понятно. А дружба, куда она уходит?

Хоботок занимался расследованием этого вопроса не из праздного любопытства. У него была четкая цель: как только он выяснит, куда запряталась дружба, он отправится туда - будь это хоть на краю света - и вернет ее.

За этими размышлениями Хоботок не замечал больших перемен, которые происходили вокруг. Вернее, он их замечал, но не придавал им значения.

Ханно и Эльдур стали все чаще наведываться к Сийму. Но они были уже не Ханно и Эльдур, а Зоркий Орел и Быстроногий Олень. Да и Сийм уже был не Сийм, а Большой Змей. Марис неожиданно превратилась в Уа-та-Уа.

Все четверо были ловкими и отважными воинами, каждый из них заслуживал быть вождем. Но, к сожалению, все не могут быть вождями, кто-то должен быть и племенем, иначе некого вести за собой в поход. Договорились, что вождями будут Зоркий Орел и Большой Змей, а Быстроногий Олень и Уа-та-Уа будут их племенами. Каждому - по племени. А чтобы было интересней, племена ходили в поход то с одним, то с другим вождем.

Вожди построили себе вигвамы: Зоркий Орел - в старом пустующем сарае за своим домом, а Большой Змей - у себя во дворе, в узком проходе между поленницей дров и забором. Вигвам Большого Змея был без крыши и боковых стен, зато имелось два выхода. На войне очень важно, чтобы у тебя было одним выходом больше, чем у врага. А еще в вигвам вел потайной -ход - расшатанная доска в заборе, которая запросто отодвигалась. Но об этом никто не должен был знать.

Вожди разрабатывали хитроумные военные планы. Например, Зоркий Орел со своим племенем пробирался через прерию (то есть: напрямик через два двора, которые соединяли их дома) или через вековые леса (то есть: в обход, по улицам) во владения Большого Змея, окружал его вигвам и со страшными боевыми криками атаковал его. Большой Змей и его племя вначале оказывали доблестное сопротивление (то есть: испускали точно такие же дикие вопли), но потом вынуждены были сдаваться в плен и их скальпировали (то есть: снимали у них с головы украшения с перьями).

Зоркого Орла невозможно было атаковать в его вигваме, потому что он всегда запирался изнутри на крючок. Его приходилось вначале выманивать оттуда, и только тогда внезапно атаковать.

Это были очень дружественные военные походы. Ну, иногда, конечно, бывали и разногласия, но какая война обходится без них.

2.

Как-то Быстроногий Олень явился к Большому Змею, держа в вытянутой руке пластмассовый пистолет и прицеливаясь. Как только он вошел в переднюю, он тут же выстрелил. Пуля - деревянная палочка с резиновым наконечником - ударилась в дверь ванной и приклеилась к ней.

- Я больше не племя Ханно, - объявил Быстроногий Олень. - С Ханно вообще нельзя дружить - больно задаваться стал. Давай пойдем на него войной. - И он снова выстрелил.
- Дай-ка мне тоже пульнуть, - попросил вождь Большой Змей.
Ханно разрешил.

Они пуляли в дверь ванной, в дверь кухни, в стену. Быстроногий Олень раз стрельнул в зеркало, но Большой Змей тут же увел его в комнату.

Потом они опять стреляли куда попало, пока Быстроногий Олень не сказал:
- Принеси-ка цветной карандаш, да потемней, а то светлый не будет видно. Начертим на двери круги и будем стрелять по цели. Кто точнее попадет, тот выиграл.
- А как мы потом круги отмоем? - спросил Большой Змей.
- Ототрем. Смочим носовой платок слюной и будем тереть.

Большой Змей был в нерешительности, но он не мог этого показать другим, потому что вожди должны быть решительными. Он отыскал темно-синий карандаш и нарисовал на двери три круга: большой, средний и совсем маленький. Самый маленький был в серединке. Кто в него попадет, получает десять очков.

Быстроногий Олень выстрелил первым. Подряд разрешалось сделать пять выстрелов. И он получил пять очков.

Большой Змей за четыре выстрела заработал только одно очко, но зато в пятый раз попал прямо в десятку.

Быстроногий Олень поморщился и сказал:
- Давай снова. У меня в первый раз плохо получилось. У меня всегда в первый раз плохо получается.

Но и во второй раз у него получилось не лучше. Тогда он сказал:
- В дверь стрелять слабо. Давай бить по слону! - Он указал на Хоботка, который сидел в углу около радио и решал свой сложный вопрос. - Давай посадим его на стол и будем стрелять. Когда пуля попадет в него, он свалится. Будет как на настоящей войне.

Быстроногий Олень уже пошел за Хоботком, но Большой Змей преградил ему дорогу:
- Нет, в слона стрелять не будем.

Быстроногий Олень с недоумением посмотрел на Большого Змея. Но потом, вспомнив что-то, насмешливо сказал:
- Ах это и есть твой Хоботок! Ты все еще играешь с ним!

Большой Змей покраснел. Ему хотелось сказать что-то очень резкое, но он не мог найти подходящих слов и только сопел от обиды.

Из затруднения его спас телефон.
- Это мама! Я забыл ей позвонить, что я уже дома, - с облегчением вздохнул Большой Змей и побежал в переднюю.

Быстроногий Олень остался с Хоботком вдвоем. Хоботок сидел неподвижно, даже глазами не моргал.

Быстроногий Олень коварно усмехнулся, прицелился из пистолета, зажмурив левый глаз, и уже хотел нажать курок, как вдруг Хоботок недовольно фыркнул. Рука стрелка дрогнула. Пуля пролетела мимо Хоботка, угодив в маленький кактус на цветочном столике. Кактус с испугу выскочил из земли, стукнулся головой об окно, отскочил назад и шлепнулся на пол.

В передней Большой Змей говорил по телефону:
- Нет, мы не балуемся. Мы тихонько стреляем по цели. Нет, мне еще есть не хочется, потом поем...

Быстроногий Олень поднял с пола кактус и пулю. Кактус он засунул обратно в землю, а пулю - в пистолет. Потом снова прицелился в Хоботка и нажал курок. Но щелчка не было, пуля осталась в стволе. В чем дело?

Быстроногий Олень вытащил пулю, заглянул в ствол - вроде бы все в порядке - снова зарядил и, повернув дулом к себе, нажал курок. Раздался щелчок, и пуля впилась ему прямо в переносицу.

Быстроногий Олень в испуге выронил пистолет. Тут же в комнату вошел Большой Змей.

- Что за грохот? - спросил он.
- У меня пистолет выпал, - сказал Быстроногий Олень.
- А зачем ты себе пулю на лоб нацепил?
- Я хотел тебя насмешить. Правда, смешно?! А теперь мне пора сматываться.

Быстроногий Олень побежал в переднюю, но Большой Змей не пустил его:
- Раньше помоги мне дверь отмыть!

Быстроногий Олень нехотя вернулся.

Большой Змей отыскал тряпку, смочил ее под краном и принялся тереть. Потом тер Быстроногий Олень. Потом терли вдвоем. Три темно-синих круга исчезли, но на их месте осталось голубое пятно, которое никак не отмывалось.

- Что теперь будет? - озабоченно спросил вождь.
- Скажи, что понятия не имеешь, откуда взялось это пятно, - научило его племя.
- Не болтай глупостей! Кто этому поверит?-разозлился вождь.
- Ну как знаешь, - нагло заявило племя. - И чего ты раскричался, ведь не я сделал эти круги. Сам ты их намалевал!

Вот на это вождь действительно раскричался.
- Больше я тебе не друг! И моим племенем ты тоже больше не будешь!
- Не очень-то и хотелось, - ответило отпущенное на волю племя и гордо удалилось.

Вечером великий вождь отбивал атаки родителей. Пятно ему пришлось признать, но кактус, засунутый вверх тормашками в землю, он отрицал, потому что действительно ничего не знал об этом.

Родители были опечалены, что их любимый сын научился врать, а сын был еще несчастнее оттого, что ему перестали верить.

Но для кого-то сегодняшний день был счастливым. Для Хоботка! То, что Сийм не разрешил в него стрелять, вселило в него новую надежду. Значит, еще не все потеряно!

3.

На этот раз к Большому Змею явился Зоркий Орел. Его правая рука крепко сжимала линейку, к которой был привязан треугольник. Треугольник был забрызган красной краской.

- Здравствуй, брат Большой Змей! - проговорил с достоинством пришелец. - Смотри, какой у меня отличный томагавк. Видишь, на нем следы вражеской крови? А как он летает!

Зоркий Орел сделал зверское лицо, покрутил томагавком над головой и запустил его в сторону дивана. Смертельное оружие пронеслось со свистом, как трясогузка, и мягко опустилось на диванную подушку.

Зоркий Орел сказал:
- Я его сам сделал. Хочешь попробовать?

Большой Змей взял томагавк, сделал тоже зверское лицо, покрутил им над головой и бросил.

Томагавк полетел к цели, как и раньше, но на этот раз он не приземлился на подушке, а перевернулся в воздухе и. описав небольшую дугу, упал на пол.

- Это вовсе не томагавк, а бумеранг, - сказал, оправдываясь, Большой Змей.

Но лучше бы он этого не говорил. Великий вождь Зоркий Орел оскорбился до глубины души. Но он не выдал своих чувств и поучающим тоном сказал:
- Просто ты не умеешь его бросать. Смотри внимательно.

Большой Змей смотрел во все глаза.

Зоркий Орел сделал особенно зверское лицо и изо всех сил швырнул томагавк. Но он почему-то снова перевернулся набок и прилетел обратно.

Зоркий Орел быстро попробовал еще раз... Потом еще... и еще...

Томагавк ударялся или об стенку, или падал на пол, но до цели не долетал.

Зоркий Орел, потеряв самообладание, бросил в лицо Большому Змею обвинение:
- Ты испортил мой томагавк! Раньше я всегда попадал в цель! Больше я никогда не буду давать тебе своих вещей!

Большой Змей не мог согласиться с таким обвинением. Оно показалось ему просто нелепым.

- Как это - испортил? - изумился он. - Просто твой томагавк слишком легкий. Таким томагавком никого не убьешь. Его даже не почувствуешь, когда получишь им по голове.

Это заявление очень возмутило Зоркого Орла.
- Говоришь, не почувствуешь? - закричал он. - Дай-ка я стукну тебя по башке, и увидим, почувствуешь или нет?

Теперь возмутился Большой Змей.
- Дай-ка лучше я тебя стукну, - сказал он с вызовом. - Это твой томагавк!
- А я не говорил, что не больно, это ты сказал, поэтому на тебе и надо попробовать.

Несмотря на сопротивление Большого Змея, Зоркий Орел стукнул его томагавком по лбу.

Удар был не сильный, и Большой Змей убедился, что он был прав. Будь он просто школьник Сийм, он, может быть, и высказал бы это. Но ведь он был индеец, да к тому же вождь - и не мог потерпеть, что другой вождь проверяет на его голове боевые качества своего оружия.

- Ты что - сдурел? - закричал он в гневе и хотел вырвать томагавк, чтобы на унизительный удар ответить тем же. Но противник не собирался без боя отдавать оружие.

Борьба длилась до тех пор, пока не раздался зловещий треск.

Теперь закричал Зоркий Орел:
- Что ты наделал? Недотепа! С тобой вообще ни один нормальный человек играть не может.
- Ни один нормальный человек не делает из линейки томагавка, - ответил Большой Змей.

Это справедливое замечание подействовало на Зоркого Орла, как ушат холодной воды. Но это только внешне. Внутри у него затаилась злость из-за сломанного и поруганного оружия. Он молча подобрал с полу обломки томагавка и вышел.

4.

Несколько дней царил мир. Но тут к Большому Змею снова явился Быстроногий Олень. На этот раз у него была с собой лыжная палка без кольца.

- Смотри, какое отличное копье я себе сделал! - завел он дружеский разговор, но взгляд его рыскал по сторонам.
- Я знаю, как можно запросто убрать кольцо: ногой наступишь на край - хрясть! - и готово... Хочешь, покажу как это делается?
- Не хочу, - ответил Большой Змей холодно, потому что в школе Быстроногий Олень все эти дни избегал его и якшался с Зорким Орлом.
- Не хочешь - не надо, - высокомерно сказал Быстроногий Олень. - А Зоркий Орел сделал себе настоящий томагавк из толстой фанеры, а лезвие из фольги. Он обещал и мне сделать точно такой же...

Большой Змей хранил молчание. Глазки Быстроногого Оленя забегали, когда он сказал:
- Зоркий Орел собирается объявить тебе войну. Он сказал, что ты больно задаешься и тебя нужно проучить.

На лице Большого Змея не дрогнул ни один мускул. Это известие не было для него новостью. Уа-та-Уа уже предупредила его, и он хорошо подготовился к войне. Большой Змей ответил:
- Это мы еще посмотрим, кто кого проучит. - Он открыл стенной шкаф и вытащил оттуда свое боевое снаряжение. Оно было роскошным: пестрый желто-красно-белый щит (круглое сидение от стула), мощный томагавк (старое топорище с железным болтом) и настоящий кинжал (вырезанный из дерева, лезвие обито жестью, а ручка обмотана зеленой изоляционной лентой).

Рыскающий взгляд Быстроногого Оленя так и застыл:
- Откуда жесть достал? - спросил он.
- Папа вырезал из консервной банки ... А я сам прибил...

Быстроногий Олень с нескрываемой завистью повертел кинжал в руках, а потом как бы между прочим сказал:
- Давай меняться, я тебе отдам свое копье.
- Да у меня этих старых лыжных палок навалом, - ответил Большой Змей.
- Я отдам тебе свой пистолет.
- Мне папа купит такой же. Их в магазинах сколько хочешь.

То, что Большой Змей отказался, сделало кинжал в глазах Быстроногого Оленя особенно притягательным. Он почувствовал, что должен заполучить этот кинжал любой ценой.
- Послушай, Симка, - начал он уговаривать, - скажи, чего ты за него хочешь?

Большой Змей презрительно наморщил бровь, потому что тот назвал его мальчишечьим именем, и твердо сказал:
- Я ни за что на свете не отдам свой кинжал.
- Тогда сделай мне такой же.
- Это еще зачем? Ты такой задавака, и вообще ты не из моего племени.

Быстроногий Олень многозначительно сказал:
- Я сказал Зоркому Орлу, что я в его племени, но на самом деле я в твоем племени.

Большой Змей задумался. Такая двойная игра показалась ему не совсем честной.

Быстроногий Олень, наверно, догадался о его сомнениях и сказал:
- Это такая военная хитрость. Ведь он тоже пускается на военную хитрость. Это он подослал меня, чтобы я выманил тебя на улицу, а потом позвал его и мы вдвоем напали бы на тебя.
- Прямо сейчас?
- Нет, когда стемнеет. Он боялся, вдруг Марис опять предупредит тебя, а когда темно, мама не разрешает ей выходить.

В глазах Большого Змея загорелся враждебный огонек. Сомнения его полностью отпали.
- Что ж, - ответил он. - Военной хитростью на военную хитрость!
- Знаешь, как мы сделаем? - сказал он. - Будто я ни о чем не знаю. Я засяду в своем вигваме, а ты пойдешь к нему и вы оба нападете на меня, а потом мы с тобой поймаем его и скальпируем!
- А потом ты сделаешь мне такой же кинжал, да? Потому что я теперь твой друг!
- Да, и мы навсегда останемся друзьями. Большой Змей и Быстроногий Олень даже сплясали воинственный танец - так им понравился их военный план и договор о дружбе.

А в углу Хоботок сказал себе:
- Вот теперь мне все ясно! Дружба не закатывается за кусты и не заваливается под кровать - оттуда ее можно было бы легко достать. Как птица перепрыгивает с одной ветки на другую, так и дружба перепрыгивает с одного существа на другое - и попробуй ее удержать!

Решив, наконец, этот трудный вопрос, Хоботок должен был радоваться. Но он, наоборот, расстроился, и это нагнало на него сон. Засыпая, он все же поймал одну радостно трепещущую мысль: "А моя дружба не прыгает!" - и тут же захрапел.

5.

Несмотря на предстоящий военный поход, у Большого Змея хватило выдержки приготовить уроки, поесть и убрать за собой со стола. Когда он все это сделал, он вдруг вспомнил, что после школы забыл помыть руки.

Он взглянул на них объективно: правая рука была грязная, а левая - еще вполне ничего. Это затруднило принятие решения, ведь одну руку невозможно мыть; начнешь мыть правую руку - зря намочишь левую, чистую. После долгого размышления Большой Змей направился в ванную.

Руки вымыты, теперь можно готовиться и к военному походу. До того как стемнеет, было еще много времени, но из дому нужно исчезнуть до прихода мамы. Отправляясь на войну, неразумно сталкиваться с родителями, потому что никогда не знаешь, как они отнесутся к перестрелке.

Великий вождь надел лыжную куртку, туго подпоясался ремнем и заткнул за него кинжал. На голову надел лыжную шапку, на которой красовались яркие перья, вырезанные из картона. В левую руку он взял щит, в правую - томагавк и подошел к зеркалу.

Вид у вождя был впечатляющий. Особенно, когда он делал хищное лицо и махал томагавком. Ге-гей! Сейчас он был готов выступить хоть против десяти вражеских воинов.

Часы показывали, что пора уходить из дому. Большой Змей вырвал из тетрадки лист и написал на нем крупными печатными буквами:

Подумав немного, переправил букву "Ё" на "О" и положил записку на самое видное место - на столик под зеркалом.

Первые двадцать минут он провел безмятежно в своем вигваме: отдирал от поленьев куски коры и, целясь, кидал об каштан; время от времени он любовался своим оружием и перьями на шапке. Потом он стал думать свою давнишнюю думу, как он оборудует свой вигвам, когда настолько вырастет, что летом сможет пойти работать. Прежде всего он настелет крышу, чтобы можно было сидеть в нем при любой погоде, потом он одну сторону забьет фанерой, навесит дверь. А под поленницей дров пророет потайной ход.

Поднялся ветер. Сверху стали сыпаться ледяные иголки. Небо потемнело, но это могло быть из-за черной тучи, которая закрыла собой небо.

На улице зажглись фонари. Хлопнула калитка. Большой Змей украдкой выглянул из-за поленницы. Это пришла мама. Значит, уже был шестой час. Но почему не идет Быстроногий Олень? Вдруг бабушка не выпустила его из дому? Нет, этого не может быть. Скорее он закроет бабушку на замок. А вдруг он попал в когти к Зоркому Орлу? Нет, Быстроногий Олень никому в когти не попадет, потому что у него на самом деле быстрые ноги.

Снова хлопнула калитка. Это был он! Большой Змей выскочил из вигвама и издал радостный крик, что можно начинать военный поход.

6.

- И куда это парень запропастился? - уже который раз спрашивала себя мама. - Пойти поискать? Но где? К какому другу он пошел? И где этот друг живет?

Вдруг с улицы донесся радостный крик Сийма.

Мама выпрямилась, прислушалась и поспешила в прихожую.

На крик проснулся Хоботок и испуганно вскочил. Ему приснился плохой сон. Сейчас этот сон уже развеялся, но у Хоботка отпечаталось в голове, точнее в сердце, что Сийм в опасности и зовет его на помощь.

Хоботок огляделся вокруг. Сийма не было. В передней мама надевала пальто. Выражение ее лица говорило: и где этот сорванец пропадает, пойду-ка поищу его.

Сердце подсказало Хоботку, что он должен сделать то же самое. Незаметно он увязался за мамой и спустился в подъезд.

На улице уже было очень темно. Мама кликнула сына. Никто не ответил. Кликнула еще раз - снова никакого ответа - и, сердясь, вернулась домой.

Хоботок успел выйти во двор на несколько секунд раньше мамы. И благодаря этому он услышал, как скрипнула доска в заборе и увидел темную фигуру, перелезающую в соседний двор.

- Это Сийм, - решил Хоботок. Но он ошибся. Это был Эльдур - Быстроногий Олень. Сийм стоял за поленницей дров, укрываясь от ветра, потому что ему было холодно.

Хоботок быстрыми скачками добрался до забора и пролез через лазейку в соседний двор. Темная фигура в это время пересекала цветочные клумбы, которые разделяли два двора. Скорей за нею!

Темная фигура пролезла сквозь куст, подошла к сараю Ханно и три раза свистнула. Из сарая послышался ответный сигнал, и тут же дверь отворилась. Темная фигура прошмыгнула в сарай. На миг лицо осветилось в темноте - это был Эльдур.

- А где же Сийм? - спросил у себя Хоботок, подкрался к сараю и, приникнув к стене, стал прислушиваться.

- Ты чего так долго копался? - с нетерпением спросил Ханно.
- Я не мог раньше прийти, - уклончиво ответил Эльдур.
- Смотри, что я для тебя сделал!
- Покажи!

Хоботку тоже было интересно взглянуть, что Ханно сделал для Эльдура. Он подкрался к тому месту, где сквозь узкую щель в стене пробивалась полоска света, и заглянул внутрь. Эльдур стоял под электрической лампочкой и любовался томагавком, у которого лезвие отливало серебром, а рукоятка пестрела от разноцветных кусочков изоляционной ленты.

В руках у Ханно был другой такой же томагавк. Ханно сказал:
- Давай сделаем так, что ты навсегда останешься в моем племени. Возьмем к себе еще нескольких мальчишек, и тогда нам никто не страшен. Марис мы больше к себе не возьмем. Она все докладывает Сийму. Кстати, ты выманил его?
- Да, - ответил Эльдур неуверенно. - Но у него такой шикарный кинжал. Рукоятка тоже обмотана лентой, а лезвие из жести.
- Кинжал отберем в качестве военного трофея, - решил Ханно. - За то, что Сийм сломал мой томагавк.
- Но он пообещал кинжал мне.
- Он будет твоим, если хочешь. Нам пора двигаться.
- С Сиймом вообще нельзя дружить, - сказал Эльдур убежденно. - Он еще молокосос - играет с надувным слоником... Идем!

Сердце Хоботка сильно заколотилось. Он должен стрелой мчаться к Сийму и предупредить его о надвигающейся опасности!

Он круто развернулся, сделал огромный прыжок и ударился о чьи-то ноги. Неизвестный громко вскрикнул и, как тень, исчез за домом. Хоботок от испуга сел.

В сарае свет погас. Некоторое время была мертвая тишина. Потом испуганный голос спросил:
- Кто это был?

Другой испуганный голос ответил:
- Это... Это была какая-то птица...
- А вдруг это Сийм вышел на разведку... Бери-ка томагавк и давай одновременно выскочим.

Хоботок, крадучись, стал удаляться от сарая. Он дошел до угла и увидел - кто-то крадется ему навстречу. Хоботок повернул обратно и ускорил шаг, потому что тот шел по пятам. Прижимаясь к стене сарая, чтобы остаться незамеченным, Хоботок добрался до открытой двери. Теперь он услышал топот, который доносился и спереди, и сзади. Бедняжке не оставалось ничего иного, как юркнуть и спрятаться в углу.

- Тут никого нет, - сказал Ханно, стоя на пороге, и изо всех сил захлопнул дверь. - Теперь давай в темпе, а то Сийм еще уйдет домой.

Две пары ног затопали по направлению к воротам. Значит, они пошли в атаку обходным путем - по улицам. Вот здорово! Тогда Хоботок, идя прямиком через двор, успеет раньше, чем они.

В два прыжка он очутился у двери и попытался ее открыть. Дверь не поддавалась. Хоботок был заточен!

- Нет, нет, - захныкал бедный слоник. - Я должен отсюда выбраться! Я должен предупредить Сийма, и тогда он, наконец, поймет, кто его настоящий друг. Тогда он увидит, что есть еще на свете такая дружба, которая не прыгает с места на место, а всегда сидит там, где ей положено. Я должен отсюда выбраться!

Несчастный заключенный в отчаянье бился головой об дверь. Но двери было все равно. Она даже не усмехнулась, видя бесполезные метания Хоботка.

7.

Могущественный вождь Большой Змей дрожал в своем вигваме от холода и нетерпения. Ему следовало бы сходить домой и одеться потеплее, но он не мог. Потому что как только мама увидит, что ее сын трясется от холода, она ни за что не отпустит его снова на улицу. И даже если удастся ее уговорить, это займет так много времени, что неприятель успеет побывать у него, и вся военная хитрость пойдет насмарку.

Чего они так долго не идут? Большой Змей, не отрываясь, смотрел на ворота, так что в глазах зарябило. Половина жителей дома уже вернулась с работы. Наверно, час был поздний. Но те, кого ждал Сийм, все не шли.

- Сосчитаю до ста и, если они не появятся, пойду домой. Не могу же я тут до бесконечности мерзнуть. Да и мама скоро придет искать меня во второй раз и уж тогда он нее пощады не жди, - уяснил для себя обстановку Большой Змей.

Он сосчитал до ста. Потом еще раз до ста. Потом до пятидесяти. Потом до десяти. Потом до трех. Еще раз до трех. И еще... Только он сосчитал три раза до трех, как услышал за спиной скрип. Кто-то отодвинул доску в заборе. Большой Змей сжал в руках томагавк.

- Сийм! - послышался из-за забора приветливый голос. Это была Уа-та-Уа! - Знаешь, Ханно и Эльдур хотят вдвоем на тебя напасть. Эльдур наврал тебе, что он на твоей стороне, на самом деле он на стороне Ханно. Я им сказала, что это нечестно, что я тебе все расскажу, если они так будут делать. Тогда они сказали, что не будут. Но я поняла, что они обманывают, что они ждут, когда я уйду домой. Я и пошла домой, а потом вернулась - ив сарае горел свет. Они как раз держали военный совет. Я до конца не слышала, потому что какая-то страшная кошка свалилась мне на ноги и я так испугалась, что вскрикнула, и они выбежали, но я успела спрятаться за углом. Они идут обходным путем. Беги быстрее домой, пока они еще в пути.

Сийм помог ей проникнуть в свой вигвам. Уа-та-Уа торопливо говорила:

Нет, теперь Большой Змей и не подумает идти домой. Чувство холода и безразличия как рукой сняло. На смену им пришло предбоевое возбуждение. Ведь с минуты на минуту мог разгореться жаркий бой!

- Уходи быстрее, - торопливо сказал Большой Змей. - Это у нас такая военная хитрость. Быстроногий Олень только делает вид, что он на стороне Зоркого Орла. На самом деле он мой друг. Я сделаю ему точно такой же кинжал, как у меня.
- Они хотят отобрать у тебя кинжал в качестве военного трофея. Ханно сделал Эльдуру шикарный томагавк. Теперь они друзья - водой не разольешь. Если ты хочешь, я насовсем перейду в твое племя... Сийм! Они уже у ворот...

Зоркий Орел и Быстроногий Олень в полном боевом снаряжении неслышно вошли в ворота и под прикрытием стены дома шаг за шагом продвигались дальше.

Большой Змей на миг растерялся. Кому верить - Быстроногому Оленю или Уа-та-Уа?

Нападающие вышли из прикрытия. В руках у обоих что-то сверкнуло - фольга на острие томагавка. Так и есть - Быстроногий Олень продался! У Большого Змея мгновенно созрел новый военный план: они не будут с Уа-та-Уа ждать неприятеля в вигваме, а спрячутся за большим деревом.

Быстроногий Олень и Зоркий Орел миновали угол дома. Быстрыми крадущимися шагами они отделились друг от друга, чтобы атаковать врага с двух сторон. Все их внимание было приковано к поленнице, за которой должен был преспокойно ждать Большой Змей, ведь он считал, что Быстроногий Олень на его стороне.

Они и не подозревали, что за ними точно так же следят, что за большим каштаном Большой Змей и Уа-та-Уа, готовые к прыжку, ждут, когда они атакуют пустой вигвам. И что тем будет очень легко их сзади скальпировать, прежде чем они успеют в узком проходе развернуться.

Страшный лай в соседнем дворе привлек внимание всех четырех воинов. Лай быстро приближался к забору и так же неожиданно оборвался, как и возник.

Зоркий Орел махнул рукой своему племени: вперед! Еще несколько крадущихся шагов - тут он издал воинственный клич и, размахивая томагавком, ринулся к поленнице. Быстроногий Олень атаковал ее с другого конца. Он был уже почти у цели, как неожиданно кто-то бросился ему под ноги.

Это был Хоботок, весь грязный, в царапинах. Оказывается, в задней стене сарая он обнаружил кошачий лаз и, рискуя жизнью, протиснулся в него, но тут же угодил в лапы к собаке, которая приняла его за кошку и чуть не загрызла. Потом он чудом пробрался в свой двор и, ничего не зная о новом военном плане и о том, что атака уже началась, помчался к Сийму на помощь.

Быстроногий Олень споткнулся и упал. Видно, он сильно ушибся, потому что долго не вставал. Его жалобное хныканье резко прервало ход войны.

На поле боя появились Сийм и Марис. К пострадавшему подбежал Ханно, помог подняться и участливо спросил:
- Что случилось? Скажи, Эльдур, что с тобой?
- Сийм подставил мне подножку, - захныкал Эльдур.
- Коленка так болит, что я не могу шагу сделать.
- Мы стояли за деревом, - сказал Сийм. - Ты споткнулся сам.
- Это, наверно, все та же страшная кошка, которая меня раньше напугала, - решила Марис. - Я видела, как она шмыгнула за поленницу.

Ханно заглянул за поленницу и воскликнул:
- Да она и сейчас тут. Но это не кошка, - добавил он удивленно, нагнулся и поднял Хоботка, который от сильного удара был настолько оглушен, что не мог пошевелить даже кончиком хобота.

- Сийм нарочно оставил его здесь, чтобы я споткнулся,
- продолжал придираться Эльдур.

Сийм, негодуя, отпирался, он и понятия не имеет, как Хоботок оказался около его вигвама. Но мальчишки не поверили ему. Ханно сунул Хоботка в руки Сийму и сказал:
- На, цацкайся со своим слоником, вояка! И больше не лезь в войну играть!

Ханно помог Эльдуру доковылять до дому. Марис с несчастным видом поплелась за ними.

8.

Черная туча над городом стала серебристо-серой, и из нее посыпались красивые пушистые снежинки.

Мурляна закончила вечерний обход своих владений, присела на ступеньку, сладко зевнула, из приличия прикрыв рот лапкой, хотя поблизости не было ни души. Она уже хотела вернуться в котельную, на свое теплое место, но тут увидела, что по улице бредет знакомая фигура.

Когда она поравнялась с Мурляной, вовсе не намереваясь сворачивать в школьный двор, кошка воскликнула:
- Хоботок, добрый вечер! Ты куда собрался в такой поздний час?

Хоботок даже не ответил на приветствие - настолько он был выведен из себя. Но он все же остановился и сказал:
- Я собрался на реку Лимпопо.
- Куда, куда? - не поверила Мурляна своим ушам.
- Лимпопо, - повторил Хоботок и хотел продолжить свой путь.
- Погоди! - повысила голос Мурляна, что случалось с нею очень редко. - Лимпопо совсем в другой стороне!

Хоботок остановился и спросил:
- А ты откуда знаешь?
- Хоботок, дорогой, а глобус на что? Ты думаешь, только для мух, чтобы им было, где отдыхать! Вовсе нет! Такой взгляд лженаучный.
- Так в какой же стороне Лимпопо? - нетерпеливо спросил Хоботок.
- Ты хочешь, чтобы глобус явился сюда? Нет, братец, нам придется самим пойти к нему. Идем!

И Мурляна зашагала с поразительной для своих семи тысяч лет грациозной походкой.

Хоботок, волнение которого улеглось и переросло в безразличие, машинально потопал за ней.

Миновав бесконечные лестницы и коридоры, они пришли в живой уголок, в котором хранились и пособия по географии. Не успела за ними захлопнуться дверь, как их оглушило приветствие:
- Дур-рак! Дур-рак!

Зеленый попугай радостно махал крыльями и ласково вращал глазами. Он был несказанно рад, что видит Хоботка, потому что Хоботок был его любимец. Хоботок поднял голову. Дружеское приветствие попугая стряхнуло с него безразличие. Ему вспомнился первый школьный день с его маленькими недоразумениями и огромной надеждой стать когда-то большим и умным. Какой это был чудесный день!

Да, большим и умным... Умным Хоботок уже стал, и теперь он знал, что большим не станет никогда. Как бы хорошо он ни учился, он не вырастет ни на один сантиметр. А Сийм будет расти, и чем больше, тем меньше он будет понимать Хоботка. А это так грустно, что дальше некуда.

Хоботок почувствовал жжение в уголках глаз, он тряхнул головой - на пол упали две капли.

Мурляна деликатно отвернулась, а Хоботок, хлюпая хоботом, сказал:
- Где-то протекает.

Ему приходилось видеть чужие слезы, а своих он не узнал - потому что это были его первые слезы.

Мурляна откашлялась, как это делают учительницы, и сказала:
- Пожалуйста, сядь и расскажи все по порядку, что с тобой сегодня случилось.

Хоботок сел и рассказал. Все шло гладко до того места, где он, чтобы спасти Сийма, самоотверженно бросился под ноги противнику. А дальше слова то сбивались в кучу, то теряли друг друга из виду.

- И он сказал, что я ... Я испортил его прекрасный военный план... и... опозорил его..., Что я... делаю его жизнь невыносимой, а это ужасная несправедливость - ведь я хочу ему только... добра. А он ничуть не умнее своих мальчишек! Поэтому я и ухожу на реку Лимпопо!

- Да, - задумчиво сказала Мурляна, - тяжелый случай... И знаешь, почему? Потому что иначе и не может быть.
- Как это не может? Почему он должен играть с этими ужасными пистолетами? Почему я не играю, почему мама не играет, почему папа не играет? Никто не играет, только он играет!
- Знаешь, что я тебе скажу, Хоботок, - ласково ответила Мурляна. - Тебя обидели, а обиженные игрушки все преувеличивают. Но ты зря обижаешься...
- Нет, не зря! - воскликнул Хоботок.
- Тогда, по-твоему, - Мурляна продолжала сохранять спокойствие, - и соска, и погремушка тоже должны обижаться...
- Какая соска? Какая погремушка?
- До того как Сийм познакомился с тобой и разными кисками, утками и мишками, он играл с соской и погремушкой. Они имеют полное право злиться на вас, негодников, что вы их оттеснили...

Сравнение с соской так ошеломило Хоботка, что он потерял дар речи. И кого бы такое не ошеломило?

Мурляна продолжала:
- В каждом возрасте у человека свои игрушки. Мишки и кубики должны отступить перед ружьями и пистолетами. А настанет время, когда Сийм и их будет стыдиться...

Такое предсказание сильно обрадовало Хоботка. Он с надеждой спросил:
- А во что он будет играть, когда он и пистолеты забросит?
- В мысли.
- А когда и они надоедят ему?
- Тогда будет играть с детьми.
- С чьими детьми?
- Со своими.

Хоботок не смог удержаться от смеха, когда представил, что у Сийма когда-то будут свои дети. И тут же в голове у него пронеслась небесно-синяя мысль.

- Тогда я вернусь! Тогда я вернусь с реки Лимпопо! Мурляна растерянно кашлянула, почесала подбородок и спросила сдержанным тоном, который скрывал ее грусть:
- Ты все же окончательно решил уходить?
- Да, я это решил окончательно. А чего он говорит, что я делаю его жизнь невыносимой, если я хочу ему только добра! Я могу все простить, только несправедливость не могу!
- Ну что ж! Давай, я провожу тебя до границы своих владений.

Мурляна рассеянно скользнула взглядом по глобусу, три раза шевельнула правым усом, отчего весь живой уголок ожил, затем взмахнула лапкой, как дирижер, и величавой поступью вышла. Хоботок послушно последовал за ней. Их провожал тысячеголосый хор птиц и букашек, в котором изредка прорывалось кваканье лягушки и неистовый крик попугая:
- Дур-рак! Дур-рак!

В воротах школы Мурляна остановилась и, указав Хоботку дорогу, сказала:
- Мне грустно расставаться с тобой, и все же мне приятно, что познакомилась с таким слоником, расставание с которым печалит, а не радует. В добрый путь, Хоботок!

Глаза Хоботка снова округлились, и он растроганно сказал:
- До свидания, Мурляна. Я пришлю тебе большой красивый желтый банан, как только прибуду на место.
- Спасибо, Слоняйка! Вышли мне его телеграммой, тогда быстрее дойдет. Прощай!
- Прощай!

И Хоботок уверенно зашагал, размахивая хоботом. На свежем снегу после него оставались радужные следы...
 

Ребята, если кто увидит маленького надувного слоника, разгуливающего одного, покажите ему, как пройти к реке Лимпопо!